С. НАДСОН
* * *
Ах, довольно и лжи и мечтаний!
Ах, довольно и лжи и мечтаний!
Ты ответь мне, презренья ко мне не тая:
Для кого эти стоны страданий,
Эта скорбная песня моя?
Да, я пальцем не двинул — я лишь говорил,
Пусть то истины были слова,
Пусть я в них, как сумел, перелил,
Как я свято любил,
Как горела в работе за мир голова,
Но что пользы от них? Кто слыхал их — забыл.
В толпе
Не презирай толпы: пускай она порою
Пуста и мелочна, бездушна и слепа,
Но есть мгновенья, когда перед тобою
Не жалкая раба с продажною душою,
А божество — толпа, титан — толпа!..
Ты к ней несправедлив: в часы ее страданий,
Не шел ты к ней страдать…. Певец ее и сын,
Ты убегал ее проклятий и рыданий,
Ты издали любил, ты чувствовал один!…
Приди же слиться с ней; не упускай мгновенья,
Когда болезненно-отзывчива она,
Когда от пошлых дел и пошлого забвенья
Утратой тяжкою она потрясена!..
* * *
Быть может, их мечты — безумный, смутный бред
И пыл их — пыл детей, не знающих сомнений,
Но в наши дни молчи, неверящий поэт,
И не осмеивай их чистых заблуждений;
Молчи иль даже лги: созрев, их мысль найдет
И сквозь ошибки путь к сияющей святыне,
Как путь найдет ручей с оттаявших высот
К цветущей, солнечной, полуденной долине.
Довольно жалких слез!.. И так вокруг тебя
Отчаянье и стон… И так тюремной двери
Не замолкает скрип, и родина, любя,
Не может тяжкие оплакивать потери…
* * *
В тот тихий час, когда неслышными шагами
Немая ночь взойдет на трон свой голубой
И ризу звездную расстелет над горами,-
Незримо я беседую с тобой.
Душой растроганной речам твоим внимая,
Я у тебя учусь и верить и любить,
И чудный гимн любви — один из гимнов рая
В слова стараюсь перелить.
Но жалок робкий звук земного вдохновенья:
Бессилен голос мой, и песнь моя тиха,
И горько плачу я — и диссонанс мученья
Врывается в гармонию стиха.
* * *
Верь в великую силу любви!..
Свято верь в ее крест побеждающий,
В ее свет, лучезарно спасающий,
Мир, погрязший в грязи и крови,
Верь в великую силу любви!
* * *
«Верь,— говорят они,— мучительны сомненья!
С предвечных тайн не снять покровов роковых,
Не озарить лучом желанного решенья
Гнетущих разум наш вопросов мировых!»
Нет,— верьте вы, слепцы, трусливые душою!..
Из страха истины себе я не солгу,
За вашей жалкою я не пойду толпою —
И там, где должен знать,— я верить не могу!..
Я знать хочу, к чему с лазури небосвода
Льет солнце свет и жизнь в волнах своих лучей,
Кем создана она — могучая природа,—
Твердыни гор ее и глубь ее морей;
Я знать хочу, к чему я создан сам в природе,
С душой, скучающей бесцельным бытием,
С теплом любви в душе, с стремлением к свободе,
С сознаньем сил своих и с мыслящим умом!
Живя, я жить хочу не в жалком опьяненьи,
Боясь себя «зачем?» пытливо вопросить,
А так, чтоб в каждом дне, и в часе, и в мгновеньи
Таился б вечный смысл, дающий право жить.
И если мой вопрос замолкнет без ответа,
И если с горечью сознаю я умом,
Что никогда лучом желанного рассвета
Не озарить мне мглы, чернеющей кругом,—
К чему мне ваша жизнь без цели и значенья?
Мне душно будет жить, мне стыдно будет жить,—
И, полный гордости и мощного презренья,
Цепь бледных дней моих, без слез и сожаленья,
Я разом оборву, как спутанную нить!..
Вперед!
Вперед, забудь свои страданья,
Не отступай перед грозой,-
Борись за дальнее сиянье
Зари, блеснувшей в тьме ночной!
Трудись, покуда сильны руки,
Надежды ясной не теряй,
Во имя света и науки
Свой частный светоч подымай!
Пускай клеймят тебя презреньем,
Пускай бессмысленный укор
В тебя бросает с озлобленьем
Толпы поспешный приговор;
Иди с любящею душою
Своею торною тропой,
Встречая грудью молодою
Все бури жизни трудовой.
Буди уснувших в мгле глубокой,
Уставшим — руку подавай
И слово истины высокой
В толпу, как светлый луч, бросай.
* * *
Вы смущены… такой развязки
Для ежедневной старой сказки
Предугадать вы не могли,—
И, как укор, она пред вами
Лежит, увитая цветами…
Не плачьте ж — поздними слезами
Не вырвать жертвы у земли!
