ВЛАДИМИР СОКОЛОВ – 2
Машук оплыл – туман в округе,
Остыли строки, стаял дым.
А он молчал почти в испуге
Перед спокойствием своим.
В который раз стихотворенье
По швам от страсти не рвалось.
Он думал: это постаренье!
А это зрелостью звалось.
Так вновь сдавалось вдохновенье
На милость разума его.
Он думал: это охлажденье.
А это было мастерство.
1956
Спасибо, музыка, за то,
Что ты меня не оставляешь,
Что ты лица не закрываешь,
Себя не прячешь ни за что.
Спасибо, музыка, за то,
Что ты единственное чудо,
Что ты душа, а не причуда,
Что для кого-то ты ничто.
Спасибо, музыка, за то,
Чего и умным не подделать,
За то спасибо, что никто,
Не знает, что с тобой поделать.
1960
Прекрасная необычайность
Обыденного – хороша…
Ведь это чистая случайность,
Что ты живешь, что есть душа.
Все это маленький подарок,
Который так легко отнять,
Который, может, тем и ярок,
Что может даже не сиять.
Страх
Оставит женщина? Пускай.
Она уйдет недалеко.
Ей превратиться невзначай
В другую женщину легко.
Оставит самый лучший друг?
В лютейшую из всех годин?
Других друзей не счесть вокруг,
Хоть лучший друг всегда один.
И от кончины в трех верстах
Не затрепещешь – ничего!
Но есть один страшнейший страх,
Поэты знают суть его.
Как перед кладбищем ночным
Страх у мальчонки-пастуха,
Как – умереть и быть живым,
Страх перед жизнью вне стиха.
Вдали от всех парнасов,
От мелочных сует
Со мной опять Некрасов
И Афанасий Фет.
Они со мной ночуют
В моем селе глухом.
Они меня врачуют
Классическим стихом.
Звучат, гоня химеры
Пустого баловства,
Прозрачные размеры,
Обычные слова.
И хорошо мне… В долах
Летит морозный пух.
Высокий лунный холод
Захватывает дух.
МУРАВЕЙ
Извилист путь и долог.
Легко ли муравью
Сквозь тысячу иголок
Тащить одну свою?
А он, упрямец, тащит
Ее тропой рябой
И, видимо, таращит
Глаза перед собой.
И думает, уставший
Под ношею своей,
Как скажет самый старший,
Мудрейший муравей:
«Тащил, собой рискуя,
А вот, поди ж ты, смог.
Хорошую какую
Иголку приволок».
1961
Мчатся тучи…
А. Пушкин
«Натали, Наталья, Ната…»
Что такое, господа?
Это, милые, чревато
Волей божьего суда.
Для того ли русский гений
В поле голову сложил,
Чтобы сонм стихотворений
Той же
Надобе
служил.
Есть прямое указанье,
Чтоб ее нетленный свет
Защищал стихом и дланью
Божьей милостью поэт.
1965
Нет сил никаких улыбаться,
Как раньше, с тобой говорить,
На доброе слово сдаваться,
Недоброе слово хулить.
Я все тебе отдал. И тело,
И душу – до крайнего дня.
Послушай, куда же ты дела,
Куда же ты дела меня?
На узкие листья рябины,
Шумя, налетает закат,
И тучи на нас, как руины
Воздушного замка, летят.
1966