Р. Рождественский
* * *
А нам откапывать живых,
по стуку сердца находя,
из-под гранитно-вековых
обломков
статуи Вождя.
Из-под обрушившихся фраз,
не означавших ничего.
И слышать:
– Не спасайте нас!
Умрём мы
с именем Его!..
Откапывать из-под вранья.
И плакать.
И кричать во тьму:
– Дай руку!..
– Вам не верю я!
А верю
одному Ему!..
– Вот факты!..
– Я плюю на них
от имени всего полка!!!
А нам
откапывать живых.
Ещё живых.
Живых пока.
А нам
детей недармовых
своею болью убеждать.
И вновь
откапывать живых.
Чтобы самим живыми
стать.
* * *
Ах, как мы привыкли шагать от несчастья к несчастью…
Мои дорогие, мои бесконечно родные,
прощайте!
Родные мои, дорогие мои, золотые,
останьтесь, прошу вас,
побудьте опять молодыми!
Не каньте беззвучно в бездонной российской общаге.
Живите. Прощайте…
Тот край, где я нехотя скроюсь, отсюда невиден.
Простите меня, если я хоть кого-то обидел!
Целую глаза ваши.
Тихо молю о пощаде.
Мои дорогие. Мои золотые.
Прощайте!..
Постичь я пытался безумных событий причинность.
В душе угадал…
Да не всё на бумаге случилось.
[1994]
Бег
Бежала,
как по воздуху.
С лицом,
как май, заплаканным.
И пляшущие волосы
казались рыжим пламенем.
И только дыма не было,
но шла волна горячая…
Она бежала —
нежная,
открытая,
парящая!
Звенела,
будто денежка,
сама себя нашедшая…
Не сознавая,
девочка
бежала в званье женщины.
Так убегают узники.
Летят в метро болельщики.
И был бюстгальтер узенький,
как финишная ленточка.
* * *
Будем горевать
в стол.
Душу открывать
в стол.
Будем рисовать
в стол.
Даже танцевать –
в стол.
Будем голосить
в стол.
Злиться и грозить –
в стол!
Будем сочинять
в стол…
И слышать из стола
Стон.
. * * *
В поисках счастья, работы, гражданства
странный обычай в России возник:
детям
уже надоело рождаться, –
верят,
что мы проживём
и без них.
[1994]
* *
Вдруг на бегу остановиться,
Так,
будто пропасть на пути.
«Меня не будет..». –
удивиться.
И по слогам произнести:
«Ме-ня не бу-дет..».
Мне б хотелось
не огорчать родных людей.
Но я уйду.
Исчезну.
Денусь.
Меня не будет…
Будет день,
настоянный на птичьих криках.
И в окна, как весны глоток,
весь в золотых, сквозных пылинках,
ворвётся
солнечный поток!..
Просыплются дожди в траву
и новую траву разбудят.
Ау! – послышится –
Ау-уу!..
Не отзовусь.
Меня не будет.
* * *
А. Пахмутовой
Вроде просто:
найти и расставить слова.
Жаль, что это все реже.
И все больней…
Вновь бумага лежит —
ни жива, ни мертва —
будто знает,
что ты прикоснешься к ней.
Но ведь где–то есть он,
в конце концов,
тот —
единственный,
необъяснимый тот —
гениальный порядок
привычных нот,
гениальный порядок
обычных слов.
Все начинается с любви…
Все начинается с любви…
Твердят:
«Вначале
было
слово…»
А я провозглашаю снова:
Все начинается
с любви!..
Все начинается с любви:
и озаренье,
и работа,
глаза цветов,
глаза ребенка —
все начинается с любви.
Все начинается с любви,
С любви!
Я это точно знаю.
Все,
даже ненависть —
родная
и вечная
сестра любви.
Все начинается с любви:
мечта и страх,
вино и порох.
Трагедия,
тоска
и подвиг —
все начинается с любви…
Весна шепнет тебе:
«Живи…»
И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнешься.
Все начинается с любви!
