Я жизнь люблю безбожно! Хоть знаю наперёд, что рано или поздно настанет мой черёд. Я упаду на камни и, уходя во тьму, усталыми руками землю обниму… Хочу, чтоб не поверили, узнав, друзья мои. Хочу, чтоб на мгновение охрипли соловьи! Чтобы впадая в ярость, весна по свету шла… Хочу, чтоб ты смеялась! И счастлива…
Покроется небо пылинками звёзд, и выгнутся ветки упруго. Тебя я услышу за тысячу верст. Мы – эхо, мы – эхо, мы – долгое эхо друг друга. И мне до тебя, где бы ты не была, дотронуться сердцем не трудно. Опять нас любовь за собой позвала. Мы – нежность, мы – нежность. мы – вечная…
Хотя б во сне давай увидимся с тобой. Пусть хоть во сне твой голос зазвучит… В окно — не то дождем, не то крупой с утра заладило. И вот стучит, стучит… Как ты необходима мне теперь! Увидеть бы. Запомнить все подряд… За стенкою о чём–то говорят. Не слышу. Но, наверно,— о тебе!..…
Тихо летят паутинные нити. Солнце горит на оконном стекле. Что–то я делал не так; извините: жил я впервые на этой земле. Я ее только теперь ощущаю. К ней припадаю. И ею клянусь… И по–другому прожить обещаю. Если вернусь… Но ведь я не вернусь.
Сначала в груди возникает надежда, неведомый гул посреди тишины. Хоть строки еще существуют отдельно, они еще только наитьем слышны. Есть эхо. Предчувствие притяженья. Почти что смертельное баловство… И — точка. И не было стихотворенья. Была лишь попытка. Желанье его. 1975
Слова бывают грустными, слова бывают горькими. Летят они по проводам низинами, пригорками. В конвертах запечатанных над шпалами стучат они, над шпалами, над кочками: «Все кончено. Все кончено…»
Позвони мне, позвони, Позвони мне, ради Бога. Через время протяни голос тихий и глубокий. Звёзды тают над Москвой. Может, я забыла гордость. Как хочу я слышать голос, как хочу я слышать голос, долгожданный голос твой. Без тебя проходят дни. Что со мною, я не знаю. Умоляю – позвони, Позвони мне – заклинаю, дотянись издалека.…
О стену разбивая лбы, летя в межзвёздное пространство, мы всё-таки рабы. Рабы! Невытравимо наше рабство. И ощущение стыда живёт почти что в каждом споре… Чем ниже кланялись тогда, тем громче проклинаем после!
Между мною и тобою — гул небытия, звездные моря, тайные моря. Как тебе сейчас живется, вешняя моя, нежная моя, странная моя? Если хочешь, если можешь — вспомни обо мне, вспомни обо мне, вспомни обо мне. Хоть случайно, хоть однажды вспомни обо мне, долгая любовь моя. А между мною и тобой — века, мгновенья и…
Над головой созвездия мигают. И руки сами тянутся к огню… Как страшно мне, что люди привыкают, открыв глаза, не удивляться дню. Существовать. Не убегать за сказкой. И уходить, как в монастырь, в стихи. Ловить Жар–птицу для жаркого с кашей. А Золотую рыбку – для ухи.